…Зелёные глаза, цвета капель крепкого шартреза, на прекрасном лице, взмах кинжала и горячая кровь, струящаяся по резной ручке. Затухающий изумрудный огонь, падающее на ковёр стройное тело… а на потолке кружатся и кружатся светящиеся звёзды…

Никто проснулся и резко сел на диванчике …сон, просто сон… Юноша поёжился, сильнее закутавшись в куртку с красной шёлковой подкладкой. Откинул с лица длинные чёрные волосы, вздохнув и собираясь с мыслями. Обвёл глазами фургончик, посмотрел с лёгкой улыбкой на спутников. Он видел Молоху, сидящего за рулём, который вёл фургон по гладкой дороге так ровно, что движение ощущалось лишь благодаря шуму двигателя и шепоту асфальта под колёсами. И это несмотря на всё выпитое ими за сегодняшний день. Твига, сидевшего рядом, на пасажирском сидении, глядя на горизонт.

Юноша потянулся и вновь свернулся на диванчике, прикрывая глаза. Да, они едут в Новый Орлеан. Со дня смерти Зиллаха и Кристиана они там не были, хотя Никто всё так же чётко помнил этот город, переплетение его улиц и облик зданий, как будто прожил там всю жизнь. Что ж, может быть, на этот раз всё пройдёт удачно…. По крайней мере, Никто хотелось в это верить.

А фургончик мчался всё дальше по широкому шоссе.

Никто уже не спал, но он был где-то далеко, где-то в одному ему понятных грезах и мечтах.
"Сны - отражение реальности" - без тени улыбки подумал он. "Ты слишком часто стал являться мне в последнее время, не думаешь?" - Никто обращался к самому себе, но думал только о Зиллахе, пытаясь направить ему свою мысль, где бы тот ни был.
"Может, дело в том... что я еду туда?..
Может я не должен... Не должен, но хочу. Я не могу не увидеть мой родной город еще раз... Просто не могу... Ведь если я его не увижу - меня, наверное, разорвут мысли... Просто вырвутся из меня, раскромсают на куски... Выпьют мою кровь..."
Он представил, как окажется в том самом месте, в той самой комнате. Как упадет на пол, как будет искать следы от крови... Как будет лежать и дышать ароматом пыльного ковра смешанного с тонким изысканным запахом, тонким, словно дым от сигареты... С запахом крови... Как мир унесется прочь, растворится, оставив его - Никто наедине с памятью. Зрительной, вкусовой и болевой. С памятью, окрашенной шоком. С памятью, задрапированной алым.
Голос Молохи показался отголоском какого-то чужого, странного мира. Никто удивленно моргнул пару раз, силясь вырваться из лабиринта собственных мыслей и вернуться "с небес за землю" - в их фургончик.
Он вновь улыбнулся.
"Они - со мной. Мы вместе... Я, Молоха и Твиг. И я никому не дам ничего с ними сделать. Не дам... Один раз я повел себя, как идиот... Однажды я уже ошибся и поставил людей, почти незнакомых мне, выше моей семьи... Выше любви... Выше всего. И больше я не допущу ничего и никого. Нас трое, и мы вместе."
- Да, я проснулся... - он улыбнулся, поймав взгляд Молохи через зеркало заднего вида. Он взялся руками за спинку кресла Молохи и чуть наклонился вперед, вглядываясь в дорогу, казавшуюся нескончаемо-длинной.
- Где мы сейчас?

Отредактировано Nothing (02-03-2008 21:34:11)

Никто чуть ли не выхватил бутылку из цепких пальцев Молохи, но сдержал свой порыв. Аккуратно приняв бутыль, он поднял ее чуть выше своей головы, поболтал, заставляя жидкость вяло всколыхнуться.
- Да... Не густо... Нужно обязательно раздобыть еще... - со вздохом протянул Никто.
Он сделал глоток. Не слишком большой, правда. Такой, чтобы оставить еще хоть что-то. Это "что-то" теперь мутно переливалось по самому краю в такт гудению машины и толчкам подвески о невидимые камни.
Никто задержал жидкость во рту, не торопясь глотать. Так задерживают самый последний дым, так оставляют последнюю каплю шартреза... Последнее - всегда самое лучшее. Его надо ценить, беречь.
Никто сделал глоток - плавный, как если бы вводил жидкость шприцем себе в горло. Он представил, как кровь, смешанная с алкоголем, течет по его горлу, обволакивает внутренности, дарит тепло, сладко одурманивает разум, возносит его прямиком на небеса...
Он представил себя на вершине мира...
И протянул бутылку Молохе.
- Я оставил тебе чуть-чуть, - он перегнулся через сидение и поставил бутылку на него, между колен Молохи.
- Давайте где-нибудь остановимся? - предложил Никто. - Или просто подберем кого-нибудь?
Он был голоден и чувствовал, что колбасой и сладкой ватой они вряд ли обойдутся. Откинувшись на диванчике, покрытом как старыми так и совсем свежими пятнами крови, юноша закурил. Обычные будни - обычные Lucky Strike. В клубах, где они охотились, Никто предпочитал шиковать: однажды, порывшись у одной жертвы в кармане, он нашел красивый янтарный мундштук, с которым теперь не расставался. Через него он предпочитал курить Captain Black... Пижонство, но оно того стоило. Милым маленьким мальчикам нравились те, кто курит сигареты через мундштук. Они находили это невероятно стильным... А Никто обычно ухмылялся и выдыхал им дым прямо в лицо. Тонкой и ровной струей.

Отредактировано Nothing (02-03-2008 21:27:37)

- Ну и дыра... - с невеселым смехом произнес Никто.
В таких местах, как показывал опыт, можно было найти либо приторчавших на паршивой кислоте придурков, либо отчаянных психов. Ни те, ни другие не представляли особой ценности для отечества, впрочем, и для троицы тоже.
Дождавшись, пока фургон остановится, Никто затушил сигарету и, по-змеиному просунув свою тонкую руку вперед, мимо лица Молохи, выкинул ее в открытое окно. Пробежавшись взглядом по наклейкам на заднем стекле, юноша потянулся к двери.
Выбравшись из фургончика, Никто прошелся вдоль ряда машин, прошелестев плащом по пыльным кузовам немногочисленных пикапов и седанов. Ему сразу представились толстые банковские служащие, никогда не снимающие галстуки со своих жирных шей. Ему представились безвкусно одетые домохозяйки - все в апофеозе собственной значимости, с головами, набитыми никому не нужной дребеденью. Ему представились школьники, с демонстративно-скучающими лицами, вызывающе накрашенные, наслаждающиеся руганью старушек, преследовавшей их по пятам.
Никто мысленно улыбнулся. Резко развернувшись, он вопросительно посмотрел на Молоху с Твигом.
- Чтож, альтернативы у нас нет - придется зайти...
...Бар встретил их в первую очередь запахом: дымным, слегка протухшим. Поначалу глаза у всех троих отказывались что-либо воспринимать в этом адском освещении, но вскоре они заметили девушку - с ярко-оранжевыми дредами на голове. В желтой облегающей футболке, в широких оранжевых штанах - явно в тон волосам. Вся троица переглянулась. Никто мысленно поблагодарил судьбу за то, что в этом богом забытом месте им удалось отыскать хоть кого-то.
Никто, Молоха и Твиг подошли к ней с трех сторон. С четвертой была стойка. Твиг и Никто облокотились на стойку, Молоха стоял чуть сзади, но наклонил голову над оранжевой макушкой.
- Что пьешь? - Никто кивнул на ее никто-не-знает-какой-по-счету стакан. Девушка удивленно посмотрела на него, явно не торопясь с ответом. Она еще крепче сжала стакан пальцами, кончающимися ярко-красными ногтями. На бокалы можно было точно не рассчитывать - менталитет не тот. Никто это быстро понял, так же оценил и степень гигиены в баре, кинув косой взгляд на бармена. Заручившись своим честным словом, что пить он тут станет только в экстренном случае, Никто взглянул девушке прямо в глаза. Вернее, в один - второй глаз заслонял ярко-оранжевый дред с кислотно-синими тонкими прядями. Только теперь Никто начал замечать, что не все ее волосы были такого пронзительно-оранжевого цвета.

Никто улыбнулся, чуть прищурив глаза, но сделал это настолько мастерски, что каждый решил, будто эта томная улыбка адресована была именно ему.
Никто улыбнулся ровно на столько, чтобы никто не заметил его заточенных клыков, даже если и знал об их существовании.
Никто не просто улыбнулся, он играл. В этом не было ни какого-то навыка, ни врожденного мастерства. Это была просто игра. Прелюдия к отличному концерту. Билет с ярким орнаментом для похода в галерею. Это была всего лишь игра и тем, кто заранее обречен на гибель.
Никто, Молоха и Твиг... Три вампира, три бога. Три пьяных ангела смерти. Они вершат суд. Здесь и сейчас. Они - и судьи, и палачи. Они - две руки одного человека.
Девушка тормозила. Она была похожа на огромное нечто - неповоротливое и медлительное. Но в то же время ее фигура, весь ее внешний вид - тонкая, с заостренными угловатыми суставами, с четкими переплетениями вен, с резко-очерченными чертами лица - ничто не выдавало в ней той заторможенной медлительности. Напротив, она казалась очень живой...
Никто словно видел ее насквозь - где-то там под черепной коробкой посылает сигналы мозг: "Тебе что-то сказали! Ну же". Никто видел насквозь и ее руки - тонкие вены, по которым быстро бежит кровь... Кровь с ароматом лаванды. Кровь, которую перегоняет сердце, которая бежит по венам в ритме регги.
Никто кинул задорный взгляд на жест Молохи - кажется, их сонная кислотно-рыжая принцесса расшевелилась. Она улыбнулась в ответ на его улыбку.
"Что ж, значит с ней проще общаться жестами..." - Никто теперь уже с интересом разглядывал эту странную девушку.
А она, по ходу, начинала понимать, чего от нее хотят. Согласно закивав, она первая сорвалась с места и пошла к выходу с, прямо скажем, неожиданной прытью, оставив счет на троицу. (Расплатился Твиг, у которого оставались еще хоть какие-то деньги.) Правда, этот порыв быстро угас: дверь девушка толкнула как-то вяло. Если бы все трое не придержали дверь, девушка, скорее всего, ударилась бы и отключилась надолго, а, придя в себя, не смогла бы даже объяснить, что с ней случилось.
Воздух показался Никто не просто свежим, он показался ему подарком небес после душного провонявшего бара.
Никто взял девушку за руку, чуть подтолкнув вперед.
- Пойдем, мы много чего оставили в машине... - он подмигнул ей, кинув секундный взгляд на голодные лица своих друзей, идущих позади не дальше, чем в шаге от них. Он незатейливо кивнул Молохе, затем указал свободной рукой на машину.
- Может откроешь нам? - поинтересовался он.
Девушка так же медленно прошла к машине, как и шла до этого. Эта поступь вполне могла сойти за признак чего-то гордого и возвышенного, если бы девушку не выдавала осанка: торчащие сзади лопатки, словно крылья у ангела, чуть вздернутые плечи, проваленная грудная клетка...

Никто лучезарно улыбнулся девушке, дожидаясь ее реакции. Та, похоже, была немного напугана, но улыбнулась вполне мило. Никто счел это достаточным и пододвинулся ближе к ней, обжигая дыханием ее лицо. Он негромко произнес:
- Молоха, Твиг... - голос его был мягким, но содержал в себе легкий намек. Заметив боковым зрением, что оба сделали едва уловимый шаг вперед, Никто усмехнулся девушке прямо в лицо. Было понятно, что больше всего на свете Никто сейчас хотелось есть, но он, скрепя сердце, нежно поцеловал ее в губы.
"Пожалуй, мне стоит поучиться у нее тормозу" - подумал Никто: девушка ответила на поцелуй лишь спустя секунд 30 его наглого к ней приставания.
Он отстранился и наклонился к ее шее. Девушка явно была не против, она просто не ожидала того, что должно было сейчас случиться. Никто резко вонзил клыки в ее шею, попав прямо в вену. Кровь ровной струей полилась ему в горло - даже по вкусу она казалась не алой, а оранжевой, с привкусом травы и легкого алкогольного коктейля, который теперь растворялся в крови жертвы со скоростью, которой она могла только позавидовать...
Перестала кружиться голова, мир приобрел более четкие очертания. Никто почувствовал как кто-то - то ли Молоха, то ли Твиг, завалил ее на диван. Судя по тому, что другой в это время рывком сорвал с девушки ее оранжевые брюки - прижал ее все-таки Твиг, прильнувший к уже укушенной Никто шее.
Девушка даже не успела закричать, не смогла начать сопротивляться... Это немного расстроило Никто - все-таки, не очень приятно, когда твоя жертва похожа на резиновую куклу. Но все же, он с готовностью вынул из кармана опасную бритву - без рукояти, совсем простую, какой он пользовался еще в те времена, когда жил в Мериленде, и распорол ей вену на руке чуть выше запястья. С жадностью прильнув в свежей ране, Никто продолжил трапезу. Оторвавшись, он невольно залюбовался Молохой и Твигом, с ненасытной жадностью выпивающими из девушки всю ее кровь, всю пульсацию жизни.

Отредактировано Nothing (05-03-2008 21:06:34)

Жадно облизываясь, Никто отошел от жертвы и поставил какую-то кассету - первую попавшуюся. Девушка, похоже, была еще жива. Из ее глаз скатилась пара слез, но они больше напоминали призрачные отголоски ее жизни. Никто замер в каком-то сытом удовлетворении, поняв, что по его телу распространяется приятное тепло, и ему уже ничего не хочется. Застыв где-то на полпути, он запустил руки в карманы и, чуть раскачиваясь, задумался.
Нет, ему отнюдь не было жалко эту девушку и уж тем более, ему не было противно от того, что только что произошло. Ему просто стало интересно, а что было бы, если бы сейчас здесь были не только они втроем... Как бы сложилось все, если бы здесь были еще двое самых дорогих ему существ.
Никто развалился на диване рядом с почти мертвой девушкой, кинувшей на него потухающий осуждающий взгляд. Если она надеялась на какой-то эффект, то зря - Никто отлично понимал, что ему все равно. И не только ему...
Он продолжал наблюдать за ненасытной парочкой, которые, с видом абсолютного бесшабашного счастья, облизывались. Они громко смеялись, радуясь чему-то своему, какому-то персональному небольшому счастью.
Никто рассеянно начал перебирать пряди рыжих волос, заплетенные в дреды, которые лежали в полном беспорядке возле его руки, приятно щекочась. От этого ощущение умиротворения становилось все больше, разливаясь приятной тяжестью по телу.
- Давайте отъедем отсюда? - негромко попросил Никто. Сейчас к нему в голову вдруг попала безумная мысль: раз они едут туда - в Новый Орлеан, в тот самый город, где их не было долгих четыре года, может, им стоит повторить их путь? На удачу... Может, имеет смысл заехать в Потерянную Милю?
"Просто посмотреть, что там..." - уверил он себя. "А что? Почему бы и нет? Хуже не будет... Мне так кажется. Думаю, мы просто проедем город один раз - это не займет много времени - и поедем дальше... И все...
Он продолжал успокаивать себя, уговаривать. В самом деле, он не думал даже, как сказать об этом Молохе или Твигу. Но все же, такая мысль появилась и теперь назойливо жужжала в его голове, мешая сосредоточиться. Он совершенно выпал из реальности - единственной "нитью" для него оставались ярко-рыжие пряди волос, заплетенные в дреды.